Его я сохранила из старых-старых времен, из времен моей бабушки, которая бредила мечтой игры на фано до такой степени, что расчертила на доске клавиатуру и училась играть вслепую без звука. Она потом купит его и пойдет учиться на дом к старой еврейке, которая все время ворчала — зачем деньги кидать на ветер в немолодом уже возрасте. И бабушка научилась играть, играла неплохо, собирала компании подруг и… ох, как душевно они пели, а потом замолкали и бабуля, о чем то думая, выводила аккорды классических шедевров… Сидела она прямо и гордо и мне казалось, что она представляла себя не менее, как на сцене мирового значения, пальцы послушно витали по бело-черному полю и утопали в звуках. Она обажала Шуберта и Баха, знала и играла сонаты Бетховена, менуэты Моцарта. И это ей очень нравилось, она отдыхала, она наслаждалась...

Пианино перешло маме, потом мне и моим детям. Сейчас стоит вопрос о его реставрации, с годами и перездами краешки корпуса облупились и потрескались… я хочу покрасить его в белый цвет с патиной, превратить в юную восторженную невесту, изящную и красивую.

За собой я не наблюдала большого рвения к музыке, хотя меня в нее отдали и я вытянула положенный срок от звонка до звонка. Училась с ленцой, при желании могла бы иметь лучшие результаты… правда троек у меня не было. Бывает порыв — подхожу, открываю крышку, беру ноты, но пальцы не слушаются… нужна тренировка. Может быть потом при достаточности свободного времени я воскрешу полученный навык в память о любимом человеке, а пока… я покрашу его в белый цвет, меняя  только одежду, а сердце не трону, оно живет внутри и бьется бабушкиными нотами.